Культурно-спортивная жизнь пацанов Валькумея в начале 60-х

Продолжаю детские воспоминания

 

Зима 1960-1961 годов началась осенью. Уже в сентябре, одновременно с началом учебного года, пошел снег, задул северный ветер и пригнал к берегам бухты грязные мелкие льдины, часть из которых штормом выбросило на берег. Походы на рыбалку, футбольные баталии на плацу бывшего лагеря, превращенном в стадион, походы на оперпост, откуда было удобно рассматривать в бинокль бухту и ее берега, прекратились. Меня записали в четвертый класс Валькумейской неполной средней школы, где основами разных наук овладевали еще 24 юных северянина. 

Эта зима запомнилась несколькими событиями.

Во-первых, у меня появился друг Алик Фролов. Он был на год старше меня и учился в пятом классе, классная руководительница которого вела в школе театральный кружок. Меня в кружок не взяли, артистом я оказался никаким, а вот Алик был там признанным авторитетом. С самого начала обучения в кружке начали репетировать пьесу по сказке «Золушка» в редакции Шарля Перро. Алик, выглядевший как представитель древнего аристократического рода, конечно, получил роль принца. Роли Золушки, ее злых сестер и мачехи получили девочки из пятого и шестого класса. Пьесу репетировали долго и представили на всеобщее обозрение только перед Новым 1961 годом. Как прошло представление, я не помню. Запомнился разговор с Аликом после одной из последних репетиций. Он зашел к нам в гости недовольный, что-то у них там, в театре не получалось. Алик поворчал немного, что не все текст хорошо выучили и болтают всякую чепуху. А потом презрительно фыркнул и сказал: «А эти принцессы настоящие Золушки – я им даю туфельку примерить, а у них подошвы чулок грязные!»

Два Александра – Шурик и Алик

С Сережкой и Женькой Уваровыми

Во-вторых, весной 1961 года произошло событие, которое потрясло весь мир – полет Юрия Гагарина. День, когда мы узнали эту новость, был солнечный и теплый. Все кругом было покрыто сверкающим снежным покровом. Казалось, что сама природа радуется и празднует это событие.

Еще одно запомнившееся событие этой зимы задело только меня. В сентябре мы вместе с Уваровыми переехали из барака мужского общежития, где наши «комнаты» были расположены за занавесками в дальнем конце комнаты, в разделенную фанерой комнату в двухэтажке, там же на нижнем поселке. Недалеко от нашего дома в таком же, как общежитие, бывшем лагерном бараке располагался клуб. 

В кино мы ходили часто. Когда не было денег на билеты или на афише было написано «Детям до 16…» - пролезали по потайному ходу в небольшой закуток за экраном и смотрели кино оттуда.

Как-то раз был особенно ценный для нашего пытливого возраста фильм – зарубежный. Посмотревшие его легальным способом старшие приятели подробно рассказывали, как главный герой целует прекрасную героиню. 

В результате такой рекламы на «закрытый» просмотр пробралась слишком большая команда, которую уютный закуток не вместил. Устраиваясь поудобнее, чтобы хоть что-нибудь было видно, мы с нетерпением поджидали начало любовной сцены. И при этом умудрились нашуметь. Тут-то нас и накрыли…

Пока мы томились в тесноте в ожидании обещанного зрелища, какой-то дядька, может быть, это был любитель-дружинник, а может быть и штатный работник клуба, пробрался в наш закуток и вынудил нас покинуть это культурное мероприятие. Народ спасался бегством. В основном, успешно. Я же замешкался. В результате борец за нравственность юного поколения, догнавший меня на улице, ухватился за мою «котиковую» шапку. Шапка осталась в его руках, и дальше я уже бежать не стал – потеря шапки была страшнее всяких наказаний за хождение в клуб без билета.

Автор воспоминаний в той самой «котиковой» шапке

Футбольная молодежная сборная нижнего поселка

Дядька отвел меня домой и сдал вместе с шапкой родителям. Они меня не ругали. Только отец сказал, что в детстве он в таких случаях бегал быстрее сторожа.

А герои должны были всего-то несколько раз крепко друг друга поцеловать.

В начале зимы 1991 года я был в командировке в подмосковном поселке городского типа Красноармейск. Вечером от нечего делать пошел в кино. Показывали «Эммануэль». Зал был почти пустым. Кроме пары скучающих командировочных, на передних рядах сидело несколько десятков подростков разного пола в возрасте чуть старше 12. Они лузгали семечки и лениво комментировали происходящее на экране.

На заднем ряду расположились несколько пар молодежи постарше. По раздающимся оттуда звукам было понятно, что показанное на экране тут же использовалось в качестве наглядного пособия…