Переезд на Комсомольский

В начале 1962 года отца вывели из шахты с подозрением на силикоз и направили на открытые работы на прииск Комсомольский.

1961-1962 гг - пятый класс

Весной 1962 года и мы с мамой переехали на Комсомольский с Валькумея. Здание школы еще строили, поэтому мы занимались в здании первого общежития. Учились в две смены.

Первые ученики школы поселка Комсомольский и ее директор Артеева А.К. (фото было размещено в Одноклассниках Н.Шикаловой, вторая слева во втором ряду)

Больше всего из этого времени запомнилось, как нас кормили в поселковой столовой. Школьников приводили туда в самом конце обеденного времени. Дежурный класс расставлял на столы тарелки с супом. Рассаживались, быстро съедали первое и второе и ждали, когда появятся деликатесы, из-за которых мы готовы были съесть и манную кашу на сухом молоке, и картофельное пюре из сушеной картошки. Наконец они появлялись – горячие, обжигающие рот пирожки с яблочным повидлом. И компот. В дополнение к компоту на столы выставляли большие миски с разваренными в компоте сухофруктами. Жители общежитий, питавшиеся в столовой, не любили, когда сухофрукты попадали в стаканы с компотом. Их презрительно называли «эфиля». Мы же с удовольствием заедали пирожки «эфилями» на радость добрым поварихам.

Только что построенное здание школы №3 поселка Комсомольский в 1963 году (почему именно номер три - не знаю)

Поселковая баскетбольная команда «Горняк» перед началом игры (год 1967). Слева направо: Тихов Е., ???, Станулевич В. Курепин А.

1962-1963 гг – шестой класс

Этот учебный год прошел в новом школьном здании. Новые классы, библиотека и самое главное – спортзал. Для юных, да и не только,  жителей Комсомольского появление спортзала, где можно было играть в волейбол, баскетбол, часами гонять футбольный мяч, заниматься борьбой или боксом оказалось очень большим подарком. 

Ну, а запомнился этот учебный год мелкими пакостями, которые поселковые сорванцы устроили на «строго охраняемой» территории шлихообогатительной фабрики.

История про ШОФ или как кончается детство

Первичное обогащение собранного при помощи промприборов золотого песка, содержащего много тяжелых примесей, происходило на шлихообогатительной фабрике, называемой в поселке коротко – ШОФ. Объект, где в течение промывочного сезона происходило обогащение, строго охраняли.

Весной 1963 года перед началом промывочного сезона ШОФ собрались ремонтировать. Завезли во двор доски и несколько пучков дранки для штукатурки. Но сразу ремонтировать не стали. Пока материалы лежали во дворе, дожидаясь начала ремонтных работ, кто-то из поселковых сорванцов отодрал доску в заборе и эту дранку там обнаружил. А дранкой очень хорошо было фехтовать…

В результате, на следующий день после находки, за забором "строго охраняемого объекта" начались мушкетерские поединки, которые продолжались до тех пор, пока дранка не закончилась…

Мушкетеры продолжили поиски и обнаружили, что двери в здание ШОФ открываются. Это позволило совершить еще много новых и интересных находок. Так на обитых материей столах малыши обнаружили "золото". Это были кристаллы пирита или халькопирита, но малыши об этом не знали, и находка перешла в их карманы в виде «золотых кладов».

Сорванцы нашли также небольшие, но очень тяжелые запаяные баллоны, в которых что-то булькало. Кто-то из старших приволок лом. Как можно воспользоваться ломом для определения содержимого баллонов знали все.

Обнаруженную в пробитом баллоне тяжелую жидкость (а это была ртуть) разлили в бутылки из-под шампанского и утащили кто-куда смог. У нашего племени могикан на ручье Каатырь, примерно в двух километрах выше поселка, был "вигвам", где мы держали разные полезные, на наш взгляд, предметы: огнепроводный шнур, электродетонаторы и динамитные шашки, которые мы весной находили около зимних шурфов, а также прочую, необходимую для каждого уважающего себя индейца, ерунду. Туда же мы спрятали и бутылку с ртутью.

1962 год. На нартах с пастухом

Что потом произошло с этой бутылкой и налитой в нее ртутью я не знаю. Может быть, она до сих пор лежит под слоем гальки в плотном окружении кустиков ивы. А может быть, бутылка лопнула и комсомольчане 40 лет пили воду из карьера с привкусом ртути? Хочется надеяться на лучшее. А то до сих пор совесть мучает.

Разгром ШОФ был прекращен «бдительными» взрослыми, которые примерно через неделю после первого проникновения «индейцев» на территорию "объекта" обнаружили у магазина пацана лет семи, который увлеченно гонял палочкой по крыльцу капли ртути, называя ее "живой водой". Одновременно учителя заметили, что среди младших школьников идет оживленный обмен "золотыми запасами". Тех, кто попался, допросили с пристрастием. Некоторым удалось выйти из этой истории "сухими".

Доску на заборе ШОФ прибили на место. Натянули колючую проволоку, благо ее на Чукотке в те времена хватало. Видимо старые дальстроевские запасы тогда еще не иссякли. Поставили круглосуточную охрану.

Потом мои родители, отработавшие 3 года контракта, поехали в отпуск. Когда через шесть месяцев мы вернулись на прииск - была уже зима. Шалаш замело снегом. В тот год я туда больше не попал. 

Детство закончилось в следующем, 1964 году. Повзрослевшие четырнадцатилетние Чингачгуки, оставшиеся на лето в поселке, пошли работать на прииск маркрабочими и их «вигвамы» осиротели. 

На ШОФ и не такое бывало!

История эта случилась поздней осенью 1963 года, когда мы вернулись из отпуска. 

После разгрома ШОФ, который поселковые «чингачгуки» учинили весной, начальство особенно тщательно готовило здание к новому промывочному сезону. Начали с консервации на зиму. Собрали бригаду из сотрудников ШОФ. Все женщины. В начальники дали молодого симпатичного мастера и велели сделать полную очистку помещения и оборудования. 

Отец у промприбора

Вымели полы. Столы, где золотинки от шлихов отделяют, сапожными щетками вычистили. Собрали в поддоны все, что блестело на резиновых ковриках и в щелях на вибростолах. Осталась нетронутой бочка с отходами, которая стояла рядом с ртутной ловушкой. В эту бочку скатывается все, что не задержалось на последнем вибростоле, а вода, содержащая мельчайшие частички породы и золотую пыльцу, проходит дальше через ртутную ловушку.

Бочка с вырезанным верхом стояла до краев заполненная водой и всякими мелкими камешками и песчинками. А так как вместе с пустой породой в бочку попадали и довольно крупные золотинки, ее содержимое тоже нужно было пересыпать в поддоны. Оставили это мероприятие напоследок. И зря. К окончанию работ заметно похолодало. Градусов 15 мороза. Вспомнили про бочку – если вода замерзнет, то ее разорвет. Точно. Замерзла. И весьма основательно. Но не разорвало. 

Посоображали и решили, чтобы по замороженным «эфилям» ломиком не стучать, надо воду растопить. Насобирали дров. Разожгли костер. Поставили на него бочку и, подлив в костер солярки, пошли обедать. Мастер в столовую, а женщины в магазин и по домам. Им, хозяйкам, и поесть надо успеть, и ужин приготовить.

Не успели до магазина дойти, как со стороны ШОФ послышался громкий взрыв. Мастер из столовой выскочил и бегом на фабрику. Остальные за ним. Прибегают во двор. Костер весь раскидало. У забора валяется оторванное закопченное дно бочки. На дворе фабрики нет ни бочки, ни ее содержимого! Решили, что взрывом бочку выкинуло за забор. Пошли искать. Действительно, метрах в тридцати за забором валяется пустая бочка без дна. А содержимое аккуратно разбросано небольшими кучками на всей дистанции от забора до места, куда бочка упала. 

Постояли, порадовались, что никого не убило. Потом мастер и говорит: «Ну и, бог с ними, «эфилями». Собирать не будем. Только не болтайте про это». Потом подумал еще и говорит: «Еще в прошлом веке братья Черепановы, что паровоз придумали, знали - без предохранительного клапана паровым котлом пользоваться нельзя. Рванет. А мы, балбесы, воду у дна бочки испарили, а «эфиля» замерзли и пар не выпускают. Вот и рвануло!». Вот, что значит сила пара – а то – «Паровоз, прошлый век…».

1963-1964 гг – седьмой класс

Весной мои родители поехали в полугодовой отпуск, и мы вернулись на прииск поздней осенью, когда занятия уже начались. За прошедшие полгода мои одноклассники подросли и повзрослели. А в школе появились новые учителя.

Физику вел приехавший на Чукотку по распределению из Муромского пединститута молодой преподаватель. Фамилию его я не помню. За глаза мы звали его Игорь. Так и осталось в памяти – без отчества.

Как я сейчас понимаю, он оказался талантливым педагогом. Общаться с ним было интересно не только на уроках, которые быстро стали самыми любимыми, но и после них. Игорю дали комнату в квартире нового дома, куда мы довольно часто приходили по вечерам. Надеюсь, мы не очень громко себя вели и соседям не мешали. У Игоря была хорошая коллекция магнитофонных записей джазовой музыки. Он рассказывал нам о великих физиках и об их открытиях. Мы слушали джаз и обсуждали разные школьные (и не только) проблемы.

К сожалению, Игорь проработал в школе всего один год и летом тихо уехал из поселка. От общения с ним осталась любовь к джазовым записям конца сороковых годов и особенное отношение к учебной дисциплине «физика», давшее мне специальность, которая вот уже тридцать шесть лет кормит меня и моих родных (в 1973 году я окончил физфак Новосибирского университета).

На летних каникулах несколько одноклассников, и я в их числе, устроились на работу в маркотдел прииска. Возраст 14 лет позволял летом работать, а не бить баклуши…

С соседкой и ее куклой

Вот оно, золото Ичувеема!!!

Байка о подарочной стоимости

Я не знаю, у кого Александр Галич позаимствовал сюжет своей известной песни «Баллада о прибавочной стоимости», но на прииске Комсомольский был похожий случай. 

Произошло это зимой 1964 года. У одного из обитателей общежитий, латыша или литовца по национальности, где-то за границей скончалась близкая родственница, оставившая ему по наследству приличное, по тем временам, состояние. По слухам стоимость завещанных драгоценностей и валюты составляла несколько сот тысяч. Наверное, имелся ввиду рублевый эквивалент, так как в те времена на Чукотке, кроме рублей, знали еще только две валюты: первая, измеряемая в граммах (золото), и вторая, измеряемая в пол-литрах (пояснения не требует). 

Компетентные органы нашли родственника покойной и доставили унаследованное богатство в Певек, разместив его в районном банке. А другие компетентные органы предложили счастливому наследнику отказаться от наследства в пользу государства. В поселковых слухах обсуждался даже конкретный объект для инвестиций – новый детский сад на прииске.

Но «кадр» оказался несознательным и чужих детей не любил. Он не только отказался от предложений добрых людей, но и забрал из банка часть денег и драгоценностей для личного использования. 

Ну и, как на Руси принято (и как происходит в балладе у Галича), это счастливое, как он думал, событие крепко с друзьями отметил. Но рубли быстро кончились, а продолжения банкета хотелось. Пришлось ему срочно что-то из драгоценностей продать, и, видимо, не совсем «правильному» покупателю. В результате его арестовали, обвинили в валютных операциях, и исчез наследник из прииска в места не столь отдаленные. Так, вместо предложенной всенародной славы благородного рыцаря, получивший неожиданный подарок упрямец узнал его действительную стоимость. Куда пошли конфискованные в пользу государства ценности, история умалчивает.

Вид на поселок с высоты птичьего полета. Примерно 1968 год